| Ф.И. |
Внешность
Авель - высокий, худой и крайне неуклюжий на вид человек. Длинные серебряные волосы он чаще всего собирает в хвост, хотя все равно выглядит растрепанным. На вид ему около двадцати лет. У него голубые, как замершее озеро, глаза, узкое лицо. Авель обычно носит круглые очки с толстыми линзами, одевается в черную монашескую рясу. В противовес своему обычно нелепому и непривлекательному внешнему виду, в форме Крусника Авель выглядит пугающим и опасным. У него появляются черные крылья, глаза становятся красными. Так же вырастают клыки, когти, зубы становятся острыми, волосы встают дыбом, будто корона.
Характер
С детства был агрессивен и озлоблен на весь мир за свое положение лабораторной крысы, а потому часто дрался со всеми вокруг и совершал (или пытался совершить) подчас очень жестокие вещи. На Марсианской колонии заработал общую нелюбовь своих коллег и подчиненных людей, испытывая привязанность исключительно только к своему брату, сестре и Лилит но смерть последней в корне изменила его суждения.
В нынешние дни, большую часть времени Авель ведет себя как неуклюжий, бесполезный кретин, чем часто вызывает недовольство и даже отвращение окружающих. На самом деле, Авель ведет себя так специально, потому что по прошествии восьми сотен лет разучился общаться с людьми, а образ неуклюжего недотепы, чаще всего изображающего дурачка, на его взгляд прост, не примечателен и не вызывает опасности. В общем, он так шифруется, ему проще втереться в доверие. Впрочем, едва наступает такая необходимость, Найтроуд становится чрезвычайно серьезен и собран. Он с опасением относится к собственной силе Крусника и старается использовать её лишь при крайней необходимости. Так же над Авелем регулярно тяготеет груз вины за свершенные им в прошлом зверства и потому он всеми силами старается не допустить лишних жертв как со стороны людей, так и со стороны мафусаилов. Часто предаётся самобичеванию, особенно когда считает, что по его вине кто-то погиб. На самом деле крайне замкнутый, угрюмый человек и почти никогда не делится своими переживаниями даже с близкими людьми. Остро и болезненно реагирует, когда его называют монстром, но в целом – решителен и отчаян, силен духом, и за чужую жизнь или для общего блага готов бороться, не щадя себя. Он сам себя считает чудовищем, и не раз повторял это слово в разговоре с Эстер.
Очень прожорлив, особенно любит сладкое. Пьет чай с двенадцатью кусочками сахара минимум, поскольку старается не пить кровь мафусаилов, а крусника необходимо чем-то питать.
Биография
Авель – один из четырех искусственно созданных, для проекта «Красный Марс», людей; младший брат Каина и старший - Сет. Он родился в 2088 году в лаборатории в Лондоне. В проекте имел звание Подполковника аэрокосмических сил ООН и отвечал за безопасность. Персональный номер: UNASF94-8-RMOC-666-02-ak.
Именно благодаря ему на Марсе был найден инопланетный космический корабль и началась вся заваруха.
Авель участвовал в войне против землян наравне с Каином и Сет как Contra Mundi и заработал себе репутацию чудовища, и прозвища вроде – «Бог резни». В отличии от Каина испытывал сильную привязанность к Лилит, после своего спасения даже не смотря на то, что по сути они были противниками. Возненавидел своего брата, когда тот убил Лилит и, придя в бешенство, вместе с сестрой попытался Каина уничтожить. После чего, с телом Лилит, скрылся на Земле и пропал с глаз внешнего мира на девять сотен лет, уйдя в добровольное заточение.
После означенного срока был найден четырнадцатилетней Катериной, которую спас от убивших её семью мафусаилов. После этого случая Авель принимает сторону людей и существует уже в качестве священника, верного соратника и тайного агента Катерины. Всеми силами он теперь противодействует и пытается уничтожить Орден и Каина, а так же пытается наладить контакт между людьми и Империей Истинного Человечества.
Испытывает нежные чувства к Эстер. Любит сестру, чтит память Лилит. Миролюбив и терпим по отношению как к людям, так и к мафусаилам.
Пробный пост
Была глубокая ночь. Луна, закрытая облаками, и темнота – хоть глаз выколи. На всей улице не было электричества после прошедшего недавно шторма. И, вероятно, кто-либо проходящий этой самой дорогой, смог бы заметить в грязном, неприглядном переулке некий темный, встрепанный силуэт, но… в такую погоду и собаку на улицу не выгонишь, как любили говорить люди.
«Только ты, Авель, можешь бродить один в непроницаемую людскому глазу ночь, в поисках каких-то одному тебе понятных целей. Один, потерянный, неполноценный».
Авель душераздирающе вздохнул, и вздох этот со стороны был похож на всхлип, но, раз вокруг никого не было, Найтроуд вполне мог позволить себе это маленькое проявление слабости.
Кровь, сочившаяся из левого бока, заливала горячим потоком бедро и ботинок и быстро остывала, смешиваясь с дождевой водой. Хоть буран, снесший несколько электролиний, уже давно прошел, ливень по-прежнему не прекращался, и Авель уже не считал нужным убирать мокрые, налипшие на лицо волосы. Монашеское облачение, потяжелевшее от воды, тянуло его вниз с невероятной силой. Подчинившись этой силе, Найтроуд прошел два невероятно тяжелых шага и, прислонившись к холодной и склизкой стене, медленно сполз на землю.
«Только недолго… только передохну…», – убеждал себя священник, чувствуя, как под пальцами правой руки пульсирует кровяной поток, не желавший останавливаться.
Авель откинул голову назад. Он практически не ощущал холодные капели, заливающие его лицо, и круглые, нелепые очки.
То ли это было какое-то помешательство, то ли галлюцинация, но внезапно Найтроуд увидел непонятный просвет в ночной тьме. Теплое свечение расплывалось перед глазами, однако Авель со всеми оставшимися силами сосредоточил на этом нечто свой взгляд, ухватившись за непонятное видение, как за спасительную соломинку.
– Авель-Авель… – будто бы откуда-то издалека пожурил его знакомый голос. Ледяной бледной щеки нежно, как тогда… коснулась теплая, сухая ладонь. Умом Найтроуд понимал, что это невозможно, и, вероятно, в действительности ничего такого не происходит, но…
– Авель… ты слишком много об этом думаешь… – привычно и насмешливо продолжил голос.
– Замолчи… тебя здесь нет, – категорично возразил Авель, шумно отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Ему не слишком улыбалось истекать кровью посреди пустынной улицы, из свидетелей при этом имея только собственную галлюцинацию.
Нечеткое светлое пятно рассмеялось и обрело еще более ясные очертания. Теперь Авель смог различить белые, светящиеся в темноте одежды и расплывавшееся перед глазами лицо их обладателя.
Теплая ласковая рука мягко, невесомо зарылась в мокрые волосы Найтроуда, еще больше растрепав беспорядочно обвисшие пряди.
– Что за глупости, я всегда буду рядом с тобой. Я ведь обещал… – тихо нашептывал голос, а непогода, накрывшая бедового священника, отступала под теплым, ласковым светом. И дождь уже казался чем-то отдаленным, ненастоящим.
– Ты обещал… - Авель горько скривился, воспоминания о прошедшем нахлынули ледяным болезненным потоком. Куда там этим дождевым каплям.
А нежные, до боли знакомые руки крепко сжимали плечи, и Найтроуд не мог найти в себе силы ни для того, чтобы оттолкнуть Его, ни для того, чтобы обнять в ответ. Как и тогда. Как и раньше…
Авель тихо всхлипнул, когда вдруг ощутил родной, всегда любимый им запах; когда знакомо уткнулся лицом в теплое, крепкое плечо, прикрытое гладкой, искусственно синтезированной тканью.
– Каааииин, не оставляй меня… не оставляй меня здесь, в темноте… – послышалось сквозь безудержные тихие рыдания, и как бы Авель не корил себя за слабость, он не мог успокоить себя. Ирреальное тепло и забота надломили утомленное болью сознание. Никому, никому он не мог бы позволить заботится о себе, такого подарка он не заслуживал, но сейчас...
– Тшшшшш… я тебя не оставлю. Никогда не оставлю. Ночь скоро закончится, и жизнь пойдет как раньше. Радуйся, что ты жив…
– Дяденька! Дяденька, вы что плачете?
– К-каин? – неуверенно прошептал Авель, его рыдания внезапно прекратились, исчезли вместе со странным видением. Однако свет никуда не делся, как и тепло, и подняв голову, Найтроуд невольно прищурил глаза под яркими горячими лучами.
– Я Герман. Дяденька, а почему вы плачете? И почему сидите на улице один?
Бросив рассеянный, мутный от слез взгляд на говорившего, Авель надрывно вздохнул. Мальчишка лет пяти, что заглядывал сейчас в грязный, невзрачный переулок, (место дислокации агента Ватикана, Крусника) казался чистым ангелом, когда его маленькую фигурку освещали яркие солнечные лучи.
– А? Что? Нет, что ты, что ты, я в порядке… – священник нервно рассмеялся и неуклюже поднялся на ноги. Рваная рана в боку, хоть уже и не кровоточила, заставила Найтроуда душераздирающе охнуть, и мужчина вновь прислонился к давешней стене.
Мальчик с сомнением посмотрел на «странного (во всех отношениях) дядю», шмыгнул носом и развернулся к выходу из переулка.
– Ночью тут страшно оставаться одному. Вы, наверное, испугались. Хорошо, что за вами приходил ваш друг, – буркнул мальчишка напоследок, прежде чем скрыться в ярких лучах утреннего солнца, оставив Авеля Найтроуда посреди маленького невзрачного переулочка с недоуменно вытянутым лицом.
Отредактировано Abel Nightroad (20.01.15 19:48)
